Неточные совпадения
Среда, в которой он вращался, адвокаты с большим самолюбием и нищенской практикой, педагоги средней школы, замученные и раздраженные своей практикой, сытые, но угнетаемые скукой жизни эстеты типа Шемякина, женщины, которые читали историю Французской революции, записки m-me Роллан и восхитительно путали политику с кокетством, молодые литераторы, еще не облаянные и не укушенные
критикой, собакой славы, но уже с признаками бешенства в их отношении к вопросу о
социальной ответственности искусства, представители так называемой «богемы», какие-то молчаливые депутаты Думы, причисленные к той или иной партии, но, видимо, не уверенные, что программы способны удовлетворить все разнообразие их желаний.
Такой взгляд на Христа и его учение вытекает из моей книги. Но, к удивлению моему, из числа в большом количестве появившихся на мою книгу
критик, не было ни одной, ни русской, ни иностранной, которая трактовала бы предмет с той самой стороны, с которой он изложен в книге, т. е. которая посмотрела бы на учение Христа как на философское, нравственное и
социальное (говоря опять языком научных людей) учение. Ни в одной
критике этого не было.
Вообще — со мною обращались довольно строго: когда я прочитал «Азбуку
социальных наук», мне показалось, что роль пастушеских племен в организации культурной жизни преувеличена автором, а предприимчивые бродяги, охотники — обижены им. Я сообщил мои сомнения одному филологу, — а он, стараясь придать бабьему лицу своему выражение внушительное, целый час говорил мне о «праве
критики».
Этика должна раскрывать чистую совесть, незамутненную
социальной обыденностью, она должна быть
критикой чистой совести.
Розанов, которого нужно признать величайшим
критиком христианского лицемерия в отношении к полу, верно говорит, что в христианском мире, т. е. в мире христианской
социальной обыденности, охраняется не брак, не семья, не содержание, не реальность, а форма, обряд бракосочетания, закон.
Но я не метил в революционеры и не уходил еще в вопросы
социальные, не увлекался теориями западных искателей общественного Эльдорадо: Фурье, Кабе, Пьера Леру, Анфантена; не останавливался еще с более серьезным интересом на
критике Прудона.
Русская
социальная мысль скрывалась под формой литературной
критики, потому что по цензурным условиям она не могла себя иначе выразить.
Энгельс, который написал свою главную книгу в форме
критики философских и
социальных взглядов Дюринга, даже возражал ему по поводу запрещения религии.
Литературные
критики были властителями дум
социальных и политических.
Он уже утверждает
социальную роль литературного
критика.
Достоевский — могущественный
критик социального эвдемонизма, изобличитель пагубности его для свободы.